Лилия Скляр

СНЕЖНЫЙ  РЕФРЕН

 

 

радость-гадость, слёзы-мука, неизбежность - Новый год

пьяный явится без стука и в жилетку заревёт,

брызнет цитрусовым соком, хрустнет льдом под каблуком,

и замечется тревогой, и запляшет гопаком.

несерьёзный и морозный, незнакомый, дорогой

сладкою любовью поздней растревожит мой покой,

перепутает мгновенья, дни, недели, имена

и малиновым вареньем перепачкает меня.

в пузырьке от всякой боли, от озноба и стихов

капля водки, капля воли, капля страха, бой часов.

он прибудет точно к сроку, у него, ведь, я - одна.

ну, и пусть, и слава Богу, слава году, пью до дна!

 

*   *   *

и наступила серая зима,

бесснежная, безликая, чужая,

и ветер дул по-волчьи завывая,

в закрытые на три замка дома

стучал, кружил бездомный и озябший,

то милостыню клянчил под окном,

то плакал, и молился перед сном

о чём-то белом, нежном и вчерашнем.

совсем оглохнув, вера и любовь,

в заложниках держащие надежду,

в костёр бросали белые одежды,

а в горло гроздья самых горьких слов.

летели камни из-под каблука,

и сердце леденело на морозе,

и принимали вычурные позы

прилёгшие на крыши облака.

проснись, мой лучший в мире человек,

погладь мои всклокоченные кудри,

и успокой меня, мой самый мудрый,

скажи, что скоро будет первый снег...

 

 

 

*     *     *

 

разбавляла стихи то вином, то виной

а вино разбавляла стихами

о друзьях и любимых, оставленных мной

и о тех, что меня оставляли.

я искала, как рыба поглубже места,

поджигала мосты и страницы,

но осенней порой на опавших листах

имена проступали и лица.

возвращала настырная память во сне

поцелуев и клятв пустословье,

и нежданные строки подкладывал мне

некто в ноги и у изголовья.

просыпаясь в бреду, в тишине, в темноте,

в чьём-то городе, в чьей-то квартире,

говорила не то, откликались не те,

и не то, что хотела дарили.

конь дарённый и ржал, и копытом стучал,

зубы скалил, не глянула в зубы.

разбавляла слезами стихи по ночам

и кусала распухшие губы.

 

 

*      *     *

календарь обронил пожелтевший листок,

завершая осенний дождливый пробег,

чтоб с утра закружил над полосками строк

почтальон перемен – первый снег, первый снег.

 

он – на ветках берёз, на опавших листах,

белой пудрой усыпал дорог переплёт,

урождённый в далёких седых небесах,

первый снег перемен перемены несёт.

 

вальсу жёлтому  белый явился взамен.

приглашай, может это - единственный шанс,

ненадёжный партнёр первый снег перемен,

он всего лишь на день, на три такта, на вальс.

 

а потом, обратившийся талой водой,

уплывёт, но оставит нам снежный рефрен,

и пока я ему открываю ладонь,

не спугните, прошу, первый снег перемен.

 

 

 *     *     *

 

 

выкорчёвываю из клеток прошлое,

выметаю из сердца прах,

позапрошлогоднее крошево,

притаившееся в углах,

пересоленное, слезливое,

перемолотая мука,

где остаться тебя просила я,

где дрожала моя рука,

где от боли почти ослепшая

шла на ощупь день ото дня,

где из праха рождалась женщина,

непохожая на меня.

 

 

*      *      *

 

первым было слово или тело,

ты был первым или я была?

мёртвою листвою облетела

молодость, сгоревшая до тла.

первым было сердце или губы,

первыми стихи или навет,

ты ли предал, сам ли был погублен?

сто вопросов, но один ответ.

ты шепни мне, если станет худо,

ты кричи мне, если пустота,

не услышу, вычеркну, забуду...

не забуду, слышишь, ни-ког-да!

 

 

*     *     *

 

оставайся на час, на минутку, на чай,

на пол-слова, на вздох, на мгновенье,

не спеши, не прощайся и не отвечай,

оставайся хоть ветром, хоть тенью,

мокрым снегом в ладонях, холодным дождём,

комом в горле, слезой покаяния,

телефонным молчаньем, несбывшимся сном,

слепотой, остановкой дыхания.

крепко челюсти стиснет английский замок,

чай остынет, заветрится ужин...

не помогут ни стены родные, ни Бог,

ведь никто никому здесь не нужен,

 

 

 *    *    *

 

может просто по ошибке вдвоём

занесло нас в этот рай или ад

в необжитый, недостроенный дом,

где дощечки под ногами скрипят.

не расспрашивай меня, подожди,

помнишь, мудрость: "это тоже пройдёт"...

отольются кошке слёзы - дожди,

снегом низкое крыльцо заметёт.

а пока не говори ни о чём,

скоро мы поймём друг друга без слов,

потому что золочёным  ключом

осень дверь уже открыла в любовь.

я припрячу золотые ключи,

обживая этот рай или ад,

не расспрашивай меня, помолчим,

слышишь, в городе идёт  листопад...

 

 

 

*       *        *

 

занозой в памяти детали:

то - сущий пустячок, то - суть,

то - час, когда нас провожали

в далёкий и обманный путь,

хранятся в ней названья станций

и обещаний мишура,

и  бесполезное: «останься…»,

и  безвозвратное: «пора»!

и письма, преданные тленью –

свидетельства былой вины,

где первые стихотворенья

наивны были и смешны.

петляет линия кривая,

ведущих в никуда,  дорог,

где мы давно решенья знаем,

но в знанье этом, что за прок?

уже виски посеребрёны,

и осень пишет свой указ,

а мы бессовестно влюблёны,

о, боже мой, в который раз!

осенних чувств метаморфозы

вместит финальная глава…

прости меня за эти слёзы,

за эти лишние слова,

за объяснений неизбежность,

за неискупленность грехов,

за расточительную нежность

тебе написанных стихов.

 

 

 

*       *      *

мне не дают покоя имена,

мерцающие ночью светляками:

то лицами, то буквами, то сами

взрывающие обереги сна.

они, нагромождённые вокруг,

ответов ждут, но чаще - оправданий,

обозначаясь датами свиданий

со знаком бесконечности. Их круг

смыкается. И кажется теперь

близки, как никогда часы итогов...

о, сколько осуждающих и строгих

имён входяших в запертую  дверь!